Бенджамин Дизраэли
“Мы собираемся воевать с царем для того,
чтобы впредь он не брал на себя
защиту христианских
ценностей на территории Турции”
Б. Дизраэли,
1853 г. *
Дизраэли (Disraeli) Бенджамин, граф
Биконсфилд (Beaconsfield) (1804-1881), премьер-министр
Великобритании в 1868 и 1874-80, лидер
Консервативной партии; писатель. В 1852,
1858-1859, 1866-1868 министр финансов. Правительство
Дизраэли вело политику колониальной
экспансии (захват Кипра в 1878, подготовка
аннексии Египта и др.). В романах «Конингсби»
(1844), «Сибилла, или Две нации» (1845)
предназначал аристократии лидирующую
роль в смягчении социальных противоречий.
+ + +
Дизраэли (Disraeli), Бенджамин, лорд Биконсфилд (Beaconsfield)
(21.XII.1804 – 19.IV.1881), – английский государственный деятель и писатель.
Сын литератора Исаака Дизраэли, еврея, принявшего христианство. Готовясь к
юридической деятельности, три года провел в конторе стряпчего, но оставил ее
для занятий литературой. Первые повести Дизраэли – “Вивиан Грей” (1826-1827)
и “Путешествие капитана Помпанилья” (1828) – представляют собой остроумную,
хотя и неглубокую, сатиру на политические нравы и учреждения Англии. В
последующие годы Дизраэли совершил продолжительное путешествие на Восток,
посетив Албанию, Грецию, Турцию, Палестину и Египет. В 1832-1834 годы
Дизраэли пытался пройти в парламент при поддержке вигов, но, дважды потерпев
поражение, перешел к тори и в 1837 году был при их поддержке избран в
парламент. В своих политических памфлетах “Защита английской конституции” и
“Дух вигизма” он критиковал идеи демократии и народного представительства. В
начале 40-х годов Дизраэли возглавил группу деятелей торийской партии,
получившей название “Молодая Англия”. Эта группа пыталась противопоставить
демократическим идеям чартизма реакционную политическую утопию, почерпнутую
из идеализированных представлений о средневековье. Демагогически критикуя
фабричную систему, эгоизм вигов и промышленных магнатов, Дизраэли и его
приверженцы выступали за усиление власти короны, церкви и аристократии. Эту
программу Дизраэли развил в литературной форме в своей трилогии “Конингсби,
или Молодое поколение” (1844), “Сибилла, или Две нации” (1845) и “Танкред,
или Новый крестовый поход” (1847). К. Маркс и Ф. Энгельс характеризовали
идеи “Молодой Англии” как “феодальный социализм” (см. Соч., 2 изд., т. 4, с.
448-49). Переход правительства Р. Пиля к свободной торговле и отмена в 1846
году хлебных законов вызвали недовольство в партии тори. Это дало
возможность Дизраэли возглавить оппозицию в парламенте. В 1848 году Дизраэли
был избран лидером тори и приступил к сплочению ее рядов, ослабленных уходом
сторонников Пиля (“пилитов”). В 1852 и 1858-1859 годы Дизраэли, будучи
министром финансов, фактически возглавлял правительсво. Стремясь заполучить
поддержку церковных кругов, Дизраэли в 1864 году выступил против учения
Дарвина, объявив, что в споре против тех, кто ведет происхождение человека
от обезьяны, он стоит “на стороне ангелов”. Занимая пост мин. финансов в 3-м
кабинете Дерби (1866-1868), Дизраэли провел в 1867 году избирательную
реформу, котрая увеличила число избирателей почти вдвое. Этим шагом
Дизраэли, в частности, стремился создать популярность партии тори и поднять
свой личный престиж. Однако на выборах 1868 года тори-консерваторы потерпели
поражение, и Дизраэли, возглавлявший кабинет (1868), вышел в отставку.
Находясь в оппозиций, Дизраэли, выдвинул программу активной колониальной
политики, экономического и политического “сплочения империи”, обвиняя
либералов в пренебрежении имперскими интересами… Дизраэли сыграл большую
роль в преобразовании партии тори в консервативную (см. Консервативная
партия Великобритании). Возглавляя в 1874-1880 годы консервативное
правительство Дизраэли в центре своей деятельности поставил вопросы внешней
и колониальной политики, стремясь воинственными декларациями отвлечь
внимание масс от назревших внутренних реформ. В 1875 году он, в обход
парламента, приобрел у египетского хедива пакет акций Компании Суэцкого
канала, что подготовило последующий захват Великобританией Египта. В 1876
году, по инициативе Дизраэли, английской королеве был присвоен титул
“императрицы Индии”. Стремясь заручиться прочными позициями в Турции,
Дизраэли пытался оправдать турецкую политику свирепого подавления
национального движений на Балканах. Политика Дизраэли способствовала
возникновению русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Позиция защитника
целостности Османской империи не помешала Дизраэли вынудить Турцию к уступке
Великобритании острова Кипра (1878). Безудержное расширение английских
владений на востоке способствовало усилению англо-русских противоречий.
Поражение в колониальной войне 1878-1880 годов против Афганистана, серьезные
удары, нанесенные английским колонизаторам в англо-зулусской войне 1879
года, и начавшееся в 1880 году восстание буров Трансвааля скомпрометировали
политику правительства Дизраэли. На выборах 1880 года консерваторы потерпели
поражение, и Дизраэли вышел в отставку. В империалистических кругах
реакционные идеи Дизраэли, его пропаганда агрессивной политики и демагогия,
рассчитанная на обман масс, снискали ему огромную популярность. В 1876 году
ему был присвоен титул лорда Биконсфилда. Созданная в его память “Лига
подснежника” занялась пропагандой его идей в широких массах. Многочисленные
биографии Дизраэли, написанные буржуазными историками, носят апологетический
характер.
H. A. Ерофеев. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. – М.: Советская
энциклопедия. 1973-1982. Том 5. ДВИНСК – ИНДОНЕЗИЯ. 1964.
Дизраэли Бенджамин – лорд Биконсфилд,
британский государственный и
политический деятель, один из
основателей консервативной партии. В 1875
году скупил акции Суэцкого канала, что
подготовило фактическую аннексию Египта
Англией. Инициатор созыва Берлинского
конгресса (1878). Осуществил аннексию Кипра
(1878).
Бенджамин Дизраэли родился 21 декабря 1804
года в состоятельной еврейской
буржуазной семье. Его отец не пожелал
заниматься традиционным в семье бизнесом
и посвятил свою жизнь литературе.
Дизраэли получил образование в
результате упорнейшего самостоятельного
труда; предпочтение он отдавал истории.
Еще не достигнув совершеннолетия,
Бенджамин занялся спекуляциями на бирже
и вскоре прогорел. Затем пытался издавать
газету – вновь неудача. Длительное
путешествие по Средиземноморью и
Ближнему Востоку спасло его от долгов.
В 20 лет Дизраэли написал роман “Вивиан
Грэй”, который принес ему славу.
Впоследствии он написал целый ряд
романов, снискавших любовь читателей.
Дизраэли поставил себе цель к 30 годам
стать премьер-министром Великобритании.
Но лишь пятая его попытка пройти в палату
общин от партии консерваторов
завершилась успешно (1837). Финансовые дела
Дизраэли к этому времени пришли в
плачевное состояние.
В 1852 году он стал министром финансов в
кабинете Дерби и лидером палаты общин. Но
вскоре тори снова оказались в оппозиции.
Очень долго Дизраэли руководил
консервативной партией вместе с Эдвардом
Стэнли, 14-м графом Дерби. В 1868 году
престарелый Дерби ушел в отставку, и в
марте Дизраэли возглавил кабинет
министров. Но уже в декабре на выборах
победили либералы, и он оказывается в
отставке и в оппозиции.
Дизраэли энергично принимается за
реорганизацию консервативной партии. Он
формулирует программу “демократического
торизма” и, в частности, ратует за
проведение “твердой внешней политики,
особенно в отношении России”,
утверждение “величия Англии”.
Одновременно Дизраэли создает
эффективную структуру и четкий механизм
консервативной партии. В 1874 году
консерваторы завоевали большинство в
палате общин, и Дизраэли стал премьер-министром.
Он уделял первостепенное внимание
колониальным и внешнеполитическим
проблемам, вел работу по расширению
империи. “Вопрос этот нельзя считать
незначительным, – заявил он еще в 1872 году
во время своей знаменитой речи в
Хрустальном дворце. – Он заключается в том,
будете ли вы довольны существованием в
качестве уютной Англии, смоделированной
и отлитой по континентальным принципам и
спокойно ожидающей неизбежной судьбы,
или вы станете великой страной –
имперской страной, – страной, где ваши
сыновья, когда они поднимутся, дойдут до
самых больших высот и стяжают не только
уважение своих соотечественников, но и
безоговорочное почтение всего
остального мира”.
Уже через год Дизраэли стал вождем
английской нации. Секрет его необычайной
карьеры, как заметил английский историк Д.
Ли, в том, что “никто в правительстве и
даже во всей Англии не мог так четко, как
Дизраэли, определить цели, а тем более
достичь их”. “Политика Дизраэли в
восточных делах, так же как и в любом
другом внешнеполитическом вопросе, –
писал далее этот историк, – заключалась в
том, чтобы отстаивать английские
интересы, если это возможно, мирными
средствами, но если это абсолютно
необходимо, то и угрозой войны”.
В конце ноября 1875 года Европа узнала о
тайно заключенной сделке, имевшей далеко
идущие последствия. Английское
правительство за бесценок скупило все 40%
акций Суэцкого канала, принадлежавшие
Исмаил-паше, предпоследнему хедиву
Египта. Египет был в ту пору частью
Османской империи, но Дизраэли даже не
поставил султана в известность о сделке.
Он ловко использовал финансовое
затруднение хедива, чтобы поставить под
свой контроль Суэцкий канал – важнейшую
международную водную артерию. Русский
посол в Лондоне граф Петр Шувалов
расценил этот факт как начало новой эпохи
в политике Англии – эпохи активного
участия в разделе Османской империи и
дальнейшего продвижения на Ближний
Восток, в район Персидского залива и
Красного моря.
Дизраэли был блестящим мастером тайной
дипломатии, интриги и казуистических
политических хитросплетений. Вскоре он
сделал еще одну заявку на неограниченное
расширение Британской империи. В апреле
1876 года английская королева Виктория
была провозглашена императрицей Индии.
Королева не осталась в долгу и уже в
августе пожаловала Дизраэли титул лорда
Биконсфилда и пэра Великобритании.
Дизраэли видел британские интересы не
только в Египте, но прежде всего в Малой
Азии, районе Персидского залива и
Красного моря, Сирии, Ливане, Месопотамии,
долине Тигра и Евфрата и, наконец, в
Афганистане. Но для того, чтобы подчинить
себе рынки в этих регионах, необходимо
было иметь опорную базу. Такой базой, по
мысли Дизраэли, должен был стать Кипр,
принадлежавший Османской империи.
В июле 1875 года началось восстание
находившихся под властью турок Боснии и
Герцеговины. Турки пытались жестоко
подавить выступление, что вызвало взрыв
негодования в Европе. В начале 1876 года
Союз трех императоров выступил с так
называемым Берлинским меморандумом,
предостерегая Турцию против продолжения
репрессий.
Английское правительство сразу же
отвергло Берлинский меморандум. Дизраэли
сказал Шувалову: “С Англией обращаются
так, словно мы Черногория или Босния”. А
своему постоянному корреспонденту леди
Брэдфорд он писал: “Равновесия не
существует, и если мы не сделаем все, что в
наших силах, чтобы действовать совместно
с тремя северными державами, они смогут
действовать без нас, что не является
приемлемым для государства, подобного
Англии”. Премьер-министр расценил
Берлинский меморандум как первый шаг к
разделу Оттоманской империи без участия
Великобритании. Дизраэли,
придерживавшийся принципа “сохранения
независимости и целостности”
Османской империи, предложил созвать
конференцию, “основанную на
территориальном status quo”.
В традициях Пальмерстона Дизраэли
решил поиграть британскими мускулами. Он
ввел Королевский военно-морской флот в
Безикскую бухту, расположенную у самого
входа в Дарданеллы, – это предшествовало
Крымской войне. Дизраэли был в восторге
от своей выдумки. Он считал, что Союз трех
императоров, “в сущности, распался, как
в свое время распался триумвират в
Древнем Риме”.
Дизраэли предложил Шувалову решить
восточный вопрос без Австро-Венгрии.
Обсуждение англо-русской программы
продолжалось весь июнь. В конце концов
выяснилось, что Дизраэли настаивает,
чтобы Россия отказалась от помощи
балканским славянам и позволила Турции
подавить восстание. Вероятно, Дизраэли
преследовал цель довести отношения
России и Австро-Венгрии до полного
разрыва, которому, как ему казалось, он
положил начало, отвергнув Берлинский
меморандум.
Дизраэли испытывал сильнейшее давление
внутри страны. Зверства турок настроили
против них британское общественное
мнение, а Гладстон выступал против
аморальной политики Дизраэли. Премьер не
мог этого не учитывать.
В ноябре 1876 года министр иностранных
дел Англии лорд Дерби предложил созвать в
Стамбуле европейскую конференцию, чтобы
заставить Турцию провести реформы. Это
предложение было внесено против желания
Дизраэли, который одобрил его только
после того, как ему не удалось заключить
союз с Австро-Венгрией против России.
Конференция не принесла конкретных
результатов. Все реформы были отвергнуты
Турцией весьма простым способом:
провозглашением конституцией свобод
всем населявшим ее народам.
Но Дизраэли давно понял, что раздел
Оттоманской империи неизбежен, и хотел
извлечь из этого максимальную выгоду. Он
подписал Лондонский протокол 1877 года и
присоединился к призыву трех северных
дворов к Турции покончить с бойней на
Балканах. Султан, однако, будучи уверен в
том, что Дизраэли на его стороне
независимо от формальных к нему
требований, отверг и этот документ.
Ответом России было объявление войны.
Казалось, Россия одержала
дипломатическую победу. Ее поддержали не
только Австро-Венгрия и Германия, но и
Франция, не говоря уже о значительной
поддержке британского общественного
мнения.
Но Дизраэли вел хитроумную игру, исходя
из следующего расчета. Турция будет
упорно отвергать все требования России и
держав. В конечном итоге Россия объявит
Оттоманской империи войну. Когда стороны
измотают друг друга, Англия пригрозит
царю европейской коалицией и сделает две-три
военные демонстрации – и русские
вынуждены будут уйти. Турция же должна
будет платить Англии за “спасение
столицы и всей империи той ценой, которую
с нее запросят. И, надо заметить, этот план
удался.
В течение всей Русско-турецкой войны
Англия последовательно проводила свою
политическую линию. Дизраэли изображал
из себя “сторонника решительных
действий”, требовал от парламента
увеличения военных расходов, постоянно
заявлял и в палате лордов, и на заседаниях
кабинета об угрозе Стамбулу, Суэцкому
каналу и “пути в Индию”, делал вид,
что Англия вот-вот начнет военные
действия.
В этот момент Игнатьев потряс всю
Европу, объявив об условиях Сан-Стефанского
мира с Турцией (1878), согласно которому
создавалась Большая Болгария. Сан-Стефанский
договор обеспечивал возможности
русского контроля над проливами, что было
неприемлемо для Великобритании, и
русский контроль над балканскими
славянами, что было неприемлемо для
Австрии. Великобритания и Австро-Венгрия
объявили о непризнании договора и
призвали обсудить балканский вопрос на
конгрессе с участием всех
заинтересованных держав. Для России это
означало угрозу возврата к коалиции
времен Крымской войны.
Вся энергия руководителей английской
внешней политики была направлена на
достижение главной цели – приобретение
так называемой “компенсации”,
которую, как они считали, Англия должна
была получить за свой нейтралитет в
Русско-турецкой войне.
Конгресс был назначен на 13 июня 1878 года.
Но еще до его начала Англия и Россия
разрешили ключевые вопросы в соглашении,
подписанном лордом Солсбери и русским
министром иностранных дел Шуваловым 30
мая. В другом сепаратном соглашении
Англия обещала Австро-Венгрии, что
поддержит австрийскую оккупацию Боснии и
Герцеговины. Но, самое главное, 4 июня
британским дипломатам удалось заключить
секретную конвенцию с Турцией о передаче
Англии Кипра.
Впервые в британской истории премьер-министр
и министр иностранных дел (Дизраэли и
Солсбери) вдвоем отбыли на конгресс за
пределы Британских островов, поскольку
Дизраэли не желал передоверить
завершение согласованных крупных
дипломатических договоренностей одному
лишь Солсбери. Лорд Биконсфилд также
впервые обратился к конгрессу на
английском языке, вместо принятого в
дипломатии французского.
Когда Бисмарка спросили, кто является
центральной фигурой конгресса, тот
указал на Дизраэли: “Этот старый еврей
и есть тот самый человек”. Оба
дипломата были прагматиками и терпеть не
могли “лицемерной морали”. Ни
Бисмарк, ни Дизраэли не испытывали ни
малейшей симпатии к балканским славянам.
Они предпочитали разрешать политические
проблемы смелыми и решительными ударами.
Бисмарк позднее говорил: “…несмотря на
его фантастические романы, с ним было
очень легко договориться, через четверть
часа уже знаешь, с кем имеешь дело, четко
обозначена граница, до которой он может
дойти, и стоило слегка подредактировать
его мысли, как все становилось ясно”. До
самой смерти Дизраэли Бисмарк сохранял с
ним дружеские отношения, хотя после
конгресса тот вывел его в книге “Граф
Феррольский”.
“Можно даже утверждать, что Дизраэли
является единственным государственным
деятелем, которому когда-либо удалось
взять верх над Бисмарком, – утверждает
американский дипломат Г. Киссинджер. –
Дизраэли прибыл на конгресс и занял
неуязвимую позицию человека, уже
добившегося своих целей, – позицию,
которой Каслри наслаждался в Вене, а
Сталин – после второй мировой войны.
Оставались лишь вопросы, связанные с
деталями реализации предшествующей
договоренности между Великобританией и
Россией, а также сутубо техническая
проблема, кто – Турция или новая Болгария –
будет контролировать балканские
перевалы”.
Представители России пытались добиться
того, чтобы турецкие войска были выведены
из Восточной Румелии, и вообще хотели
уклониться от раздела Болгарии. Тогда
Дизраэли распорядился подготовить к
отходу его специальный поезд – это оружие
впервые было использовано в качестве
дипломатического приема. Демарш лорда
Биконсфилда оказался не только эффектным,
но и эффективным. Русская делегация пошла
на уступки.
Дизраэли хотел, чтобы о Кипрской
конвенции не стало известно до того
момента, пока не будет решен вопрос о
статусе Батума и судьбе армянских земель
Закавказья. В такой обстановке
английским дипломатам было легче
добиваться от России все новых и новых
уступок, с другой – доказывать турецкому
правительству, что они защищают интересы
Османской империи.
Только после того как Горчаков объявил
Батум свободным портом, Англия сообщила о
Кипрской конвенции. Представители
европейской дипломатии были крайне
удивлены опрометчивым шагом турецкого
султана. Князь Лобанов-Ростовский писал:
“Я сомневаюсь, чтобы султан уступил
остров Кипр только для того, чтобы
гарантировать свои владения в Азии:
вероятно, ему внушили опасения за
владения самим Константинополем, потому
что Константинополь для Турции – это все”.
Лорды Биконсфилд и Солсбери вернулись в
Лондон триумфаторами. Им была устроена
торжественная встреча. Королева
удостоила “творцов мира” орденов
Подвязки.
Консерваторы сочли, что никто лучше
Дизраэли не справится с руководством
партией и страной. С 1878 по 1880 год премьер-министр
Дизраэли руководил, опираясь на прочное
парламентское большинство. Основное
внимание он концентрировал на проблемах
колониальной империи и внешней политики.
Свободное время Дизраэли проводил в
своем загородном имении в Хьюэндине.
Супруга Дизраэли, Мэри-Энн, была на 12 лет
старше его и не очень здорова. Между ними
не было никаких трений или ссор. Дизраэли
много читал и занимался литературным
трудом.
В 1880 года консерваторы потерпели
поражение на выборах, и Дизраэли перешел
на положение лидера оппозиции. Весной 1881
года он серьезно заболел. К застарелым
подагре и астме присоединилась тяжкая
простуда. 19 апреля Дизраэли умер. Его
похоронили на территории Хьюэндина, у
восточной стены маленькой старинной
приходской церкви.
Он по праву считается самым выдающимся
государственным деятелем Англии XIX века
со времен окончания наполеоновских войн.
Перепечатывается с сайта http://100top.ru/encyclopedia/
Примечания
* Примечание к эпиграфу
: здесь фраза Дизраэли цитируется по кн.:
Хибберт Кристофер. Крымская кампания 1854-1855 гг. Трагедия лорда Раглана,
командующего британскими войсками / Пер. с англ. Л.А. Игоревского. М., 2014.
Далее читайте:
Маркс Карл, Энгельс
Фридрих. Британская политика.- Дизраэли. – Эмигранты. – Мадзини в Лондоне. –
Турция . К.Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2 изд., т. 9, с. 1-10. (Написано
12-22 марта 1853 г.)
Литература:
Маркс К. и Энгельс Ф., Статьи и корреспонденции, Соч., 2 изд., т.
8-16 (см. Указ. имен.);
Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 22, с. 243;
Моруа А.,
Карьера Дизраэли. (Роман-биография), пер. с франц., М., 1934;
Monypennó W. F.,
Buckle G. E., The life of Benjamin Disraeli, earl of Beaconsfield, v. 1-6, L.,
1910-20;
O”Connor T. P., Lord Beaconsfield, L., 1905;
The radical tory.
Disraeli”s political development, sel., ed. by H. W. Edwards, L., (1937);
Stapledon R. G., Disraeli and the new age, L., (1944);
Rearson H., Dizzy, the
life and personality of Benjamin Disraeli…, N. Y., (1956).
В
качестве премьер-министра (в 1868 г. и в 1874-1880 гг.) Дизраэли, лорд Биконсфилд (1804-1881), отстаивал основополагающие политические постулаты о приоритете врожденных прав англичанина перед правами человека; он проповедовал постулаты британского империализма и солидарной общности англичан, усматривая в них в первую очередь социальные задачи. Вся его политика велась во имя высшей расы и расовой чистоты. Этот премьер Великобритании и личный друг королевы Виктории первым из европейцев провозглашал (и – по словам Ханны Арендт – «намного последовательней, чем копеечные души в облачениях ученых»), что «раса – это всё» и основа ее – кровь. «Опыт блуждания по всем окольным и ложным путям истории сводится к одному решению: все есть раса». «Истина в том, что как прогресс, так и реакция – только слова, выдуманные для мистификации миллионов. Они ничего не значат, они – ничто… Всё есть раса». Под этим мог бы подписаться и Адольф Гитлер. (Не случайно антидемократический, католический теоретик права Карл Шмитт стремился истолковать /101/ мании Гитлера как «дизраэлизм буйно помешанного германизма».) Во всяком случае, в «Mein Kampf» Гитлер рекомендовал подходить к истории, пользуясь именно расовыми категориями. А «единственное, что создает расу, – кровь», – писал Дизраэли.
Величие Англии для Дизраэли было «вопросом расы», вопросом доминирования высшей расы. «Упадок расы неизбежен… если только она… не избегает всякого смешения крови», – утверждал Дизраэли (за полсотни лет до Хьюстона Стюарта Чемберлена и почти за восемьдесят до Адольфа Гитлера). «История английского патриотизма» поддерживала точку зрения Дизраэли: «У любого приличного человека при одной мысли о браке (англичанки) с негром должна кипеть кровь <…> Столь модное нынче естественное равенство, принявшее форму космополитического братства… если бы и могло стать реальностью, испортило бы великие расы и полностью погубило бы гений мира (sic)». «Еврейская расовая замкнутость отчетливей всего (sic) опровергает учение о равенстве всех людей», – уверял Дизраэли в 1853 г.
«Все есть раса; другой истины нет», – настаивал он еще в 1847 г. в одном из своих романов. А романы Дизраэли, как утверждалось, были популярнее знаменитых романов Вальтера Скотта. Дизраэли еще задолго до гитлеровца Юлиуса Штрайхера сформулировал любимое изречение последнего: «Расовый вопрос – ключ к мировой истории». О том, что расовое превосходство («supremacy of race») является ключом к истории, граф Биконсфилд заявил в своей речи, произнесенной в 1873 г. в Глазго, по поводу вступления в должность. Во всяком случае, понятие «раса» считалось ключом к политике Дизраэли. «В романах Дизраэли… раса – это догма; она настойчиво подается как фактор, важный… для будущей науки о человеке. По сравнению с расовым вопросом политика – пустая риторика». «Бог действует через расы».
При этом «Дизраэли… вера которого в расу являлась верой в свою расу (он причислял себя, в частности, к «расе» еврейской), – первый государственный деятель, веривший в избранность, но не веривший в Того, кто избирает и отвергает», – напоминала Ханна Арендт. «Те, кто обретает причастие у Бога, могут… принадлежать только к священной расе», – заявлял Дизраэли. Тем не менее, по утверждению Ханны Арендт, он «был первым идеологом, который осмелился заменить слово “Бог” словом “кровь”». По его мнению, избранные были определены навсегда, а «семитская раса» стала избранной благодаря чистоте крови. Так богословие получило биологическое обоснование, а чистота британской расы была реви-тализована архетипической, ветхозаветной, еще более чистой «благородной кровью». /102/ То есть «предопределение» претерпело рационализацию и стало «послеопределением» (Nachbestimmung (нем.
)). Если в романе-видении Дизраэли «Танкред» его «Commonwealth» (содружество (англ.
)) еще санкционировал Бог Синая и Голгофы, то есть Ветхого и Нового Заветов, то «воплощал» его в жизнь прагматичный английский шовинизм, «джингоизм» 1872-1878 годов.
Ханна Арендт видит в этом радикальном секуляризаторе ветхозаветного представления об избранном народе «создателя теории, необходимой для… угнетения чужих народов». (Гитлер понимал мысль Дизраэли именно в таком ключе: от чистоты расы зависит успех империалистического колониального владычества
.) Ведь Дизраэли недвусмысленно заявлял, что «пагубные учения… о естественном равенстве людей» необходимо искоренить, поскольку время парламентов прошло. Человек создан, чтобы поклоняться и повиноваться.
Уже в 1844 г. Дизраэли был одним из первых
идеологов «расовой элиты», тем, кто противопоставил «аристократию от природы» аристократии, существование которой основано на истории и традиции. Дизраэли (за восемьдесят лет до Адольфа Гитлера) определял эту аристократию как «…несмешанную
расу с первоклассной организацией» – по аналогии с «древними иудеями». «Дизраэли – английский империалист и еврейский шовинист… потому что “Израилем” его фантазии стала именно Англия». Но отнюдь не только его фантазии: в апогее британского империализма Дизраэли соединил иудаизм (ветхозаветные идеи избранности) с британскими представлениями об избранности, которые (через кальвинистское пуританство) сами опосредованно проистекали из ветхозаветных источников.
Поэтому он заявлял, что расы «арийцев и семитов имеют одну и ту же кровь и происхождение, однако… им суждено идти в противоположных направлениях». Ранее он предупреждал читателя (задолго до возникновения Третьего рейха), что «невозможно что-либо сделать, пока арийские расы не высвободятся из пут семитизма». Потому что, согласно Дизраэли, «семитизм научил людей презирать собственное тело». Высшей целью жизни Дизраэли провозглашал «жить в арийской стране, среди людей арийской расы, возвращать к жизни… арийский символ веры». По этой причине он приветствовал – в связи со строительством Суэцкого канала – создание «естественной разделительной границы» между «эфиопами» и «Великой расой»…
Элитарное классовое воспитание великой расы (англичан) также вызывало у Дизраэли настоящее восхищение: «Вы хорошие стрелки, вы умеете ездить верхом, вы умеете грести… И то несовершенное /103/ выделение мозга… которое называется «мыслью», еще не согнуло вашего стана. Вам некогда много читать. Напрочь исключайте это занятие!». Таким образом, лозунги, которые англичанин Джордж Оруэлл в романе «1984» высмеял как атрибуты грядущего тоталитаризма, еще Дизраэли выдвигал в качестве принципов воспитания английской элиты – в момент, когда английский империализм подходил к своему апогею: «То, что вы называете невежеством
, – это ваша сила
: отсутствие книжных знаний. Книги пагубны. Это проклятие человеческой расы…». (Правда, Лотарь – герой романа Дизраэли – «нарушил основной принцип первоклассного арийского воспитания и рискнул немного почитать».) Дизраэли так сформулировал одно истинно английское воззрение: «Что меня восхищает… – это то, что они (образцовые, неиспорченные арийцы) умеют говорить только на одном языке. И что они никогда не читают. Вот… высшее воспитание!» Образцовый герой одного романа Дизраэли заявляет: «Я не терплю книг в моем доме…» (Именно со времен Дизраэли (конец 1880-х гг.) прослеживается безразличное отношение английских рабочих к образованию.) Но «арийские ли это принципы?», – спрашивает другой герой. На этот сам собой напрашивающийся вопрос Дизраэли отвечает: «Да… И я верю, (что) этим принципам предстоит великое воскрешение. Мы доживем до него, мы сможем увидеть воскрешение» этих самых арийских принципов. И мир действительно дожил до него всего-то лет через шестьдесят после кончины Дизраэли – при самом последовательном из всех почитателей его империи.
К «арийским принципам» Дизраэли относил и «законы, которые должна соблюдать первоклассная раса для сохранения здоровья». В конце концов, «римляне обрекали уродливых детей на немедленное уничтожение. (А) качественное единообразие расы слишком тесно связано с общим благом, чтобы предоставить его на произвол частных лиц». (Ведь даже технологическое превосходство, согласно евгенике Дизраэли, не могло бы защитить опустившуюся, гибнущую расу. Он уверял, что могучая военная машина Англии в руках отсталой расы оказалась бы столь же бесполезной, как «греческий огонь» для поздней римской Империи, т. е. Византии, в ее борьбе против молодых, более витальных народов.) Следовательно, «необходимо издать законы, призванные обеспечить все это (политику, диктуемую расовой евгеникой). И настанет день, когда они появятся». И верно, настал день, когда они появились. Правда, не в Англии Дизраэли – на родине евгеники, а в государстве под властью самого последовательного селекционера (а прежде всего – истребителя) рас из всех основателей империй.
Одну из его главных «биологических» и социал-дарвинистских идей Дизраэли предвосхитил в такой формулировке: «Превосходство инстинктивного человека – важный признак аристократии». С другой стороны, Дизраэли «нашел язык, на котором его были готовы слушать буржуазия и мещане»: ведь он делал упор на «естественные свойства расы, достигаемые селекцией». «Правда, Дизраэли не довелось встретить во плоти своего «инстинктивного человека» (animal man) и олицетворение расы», – замечала Ханна Арендт.
Но, видимо, расовая евгеника оказала на Дизраэли столь сильное впечатление именно потому, что для этого глашатая империи раса изначально должна была лежать в основе понятия о национальном единстве
: «Раса – это то, что объединяет нацию». В такой форме концепция Дизраэли сформулирована в «Истории английского патриотизма» (1913). Ведь Дизраэли был убежден, что «среди миллионов (англичан) еще кишмя кишат представители… столь сильного и совершенного типа, как арийский. И (его) можно развить». Дизраэли возлагал надежду на здоровый расовый патриотизм (правда, еще не на нацистское «здоровое национальное чувство») именно беднейших англичан. Он возлагал надежду на их «национальный характер». А императив национального
характера – то есть расы – Дизраэли ставил выше конституции. Именно тот императив «национального характера, который (как заявлял уже Карлейль) едва ли может расцвести при власти большинства». Высказывания Дизраэли сделали «фарсовый характер народных выборов… еще более вопиющим», – уверенно заявляет автор «Истории английского патриотизма». В своих заявлениях Дизраэли провозглашал примат расовых интересов над классовыми: чем была бы его консервативная «партия тори, не будь она национальной
? Ничем». «Это партия многих классов империи. Другая партия (либералов) стремится заменить национальные
принципы (Англии) космополитическими, объявляет войну всем нравам и обычаям народа этой страны, насаждает в ней космополитические идеи».
Дизраэли пытался привлечь на сторону своего «национального дела» не только консервативную партию, но и рабочих. Гитлер придерживался аналогичной точки зрения: в одной из своих первых речей в качестве рейхсканцлера он заявил, что видит «первейший долг правительства… в привлечении… немецкого рабочего на сторону национального дела».
Дизраэли демонстративно включил в число своих политических требований улучшение гигиены труда в промышленности и обеспечение рабочих сносными жилищными условиями. Пусть это еще не было похоже на нацистскую организацию «Сила в радости» /105/ («Kraft durch Freude»*), но, по крайней мере, речь уже шла об уменьшении страданий, вызывающих слабость. Дизраэли можно считать изобретателем набора методов, позволявших консерваторам настраивать беднейшие массы против либерализма. Оскар Шмитц, автор пятисотстраничного «Английского завета, который Дизраэли оставил Германии», изданного в 1916 г., в разгар первой мировой войны, рассматривает вопрос о том, насколько доде-мократические институты кайзеровской Германии – несмотря на все тогдашние вильгельмовские лозунги типа «Боже, покарай Англию!» – могли в своей социальной политике следовать завету Дизраэли, лорда Биконсфилда. Утверждая, что рейх не нуждается в парламентаризме, Оскар Шмитц также ссылался на авторитет Дизраэли: «демократический консерватизм Дизраэли – единственное спасение от переворота». Действительно, в Англии Дизраэли удалось убедить большинство рабочих отказаться от революционных идей и даже забыть о классовом антагонизме: «Они не приемлют космополитических принципов, они твердо стоят за национальные основы». Соответственно уже для Дизраэли забота о благе бедняков сосуществовала с заботой о строительстве империи – и о сохранении существующего социального устройства.
* «Сила в радости» – национал-социалистическая организация в составе Германского трудового фронта, занимавшаяся вопросами досуга, отдыха и развлечений среди рабочих. Руководитель организации Роберт Лей стремился избавить рабочего человека от «чувства неполноценности, которое он унаследовал от прошлого».
Именно с помощью своей политики империализма и своей приверженности расовой иерархии Дизраэли намеревался преодолеть социальную дистанцию между классами Англии – между «богатыми и бедными… между привилегированными и народом, между двумя нациями». По его мысли, из «двух наций», разделенных классовыми противоречиями, должна возникнуть единая, объединенная нация – а цементировать такое национальное единство будет популяризация империализма. (Так, уже в 1912 г. могло прозвучать следующее заявление: «Всякий, над кем развевается флаг Юнион Джек, – в равной мере англичанин, будь он лорд или докер».) Империализму лорда Милнера мешали классовые противоречия; он призывал к «имперской консолидации» путем «устранения причин классовой вражды». Рассуждая в таком духе фашистские фюреры Англии пытались изображать и защищать империализм своей страны как социалистический. Например, автор «Английского завета, который Дизраэли оставил Германии», в 1916 г. утверждал, что последний «учитывал социалистические (т. е. социальные) требования» и (именно ради них) сделал Империю жизненно необходимой для Англии. /106/
Желательно, чтобы Германия достигла в своем развитии состояния Англии, где благодаря империализму «социал-демократическая революция… имеет совсем ручной характер», – такой совет давал кайзеровской империи еще Карл Петере. Согласно этому завету; классовой стабильности в Германии следовало добиваться с помощью такого социал-империализма. Именно Адольф Гитлер обещал пойти этим путем и отменить классовый антагонизм в Германии. Он называл себя «неизменно представителем бедноты» и намеревался создать «для немецкого плуга» на восточном пространстве, т. е. в России, в «германской Индии», не имевшую себе равных расовую империю. Решающим фактором социального единства этой империи (как это уже было в Британской Индии) должно было стать сознание расового превосходства. (Ведь незаменимый солдат колониальной Британии, которому доставалась лишь «скудная частица того, что Великобритания выжимала из Индии, тем не менее жил в уверенности, что он – как белый человек – обладает привилегией… смотреть свысока на всех
индийцев, от (владетельного) князя до уборщика».)
Именно при Дизраэли расовая
основа национального единства и империализма сделалась очевидной. Упор теперь делался на «традиции британской расы» – причем особую ценность представляли голоса рабочих. В результате «расовый инстинкт» связывал британцев сильнее, чем классовый. Распространение избирательного права на британских рабочих совпало по времени с популяризацией империализма в Англии. (Например, Джозеф Чемберлен* «как представитель британской расы
» мотивировал свои политические цели надпартийными и «национальными
интересами».) В результате у англичан действительно укреплялось сознание принадлежности к «имперской расе» и национальное единство. И это же расистское сознание своего превосходства служило для узаконивания британского империализма. Ведь именно Дизраэли сделал королеву Викторию «императрицей Индии» (1877).
* Чемберлен Джозеф (1836-1914) – англ. гос. деятель, в 1895-1903 гг. министр по делам колоний в консервативном кабинете Солсбери.
Дизраэли прежде всего объявил, что партия консерваторов является выражением идеи национального единства, а ее деятельность имеет общеимперское значение. Для этого он сумел придать партии тори национальную направленность, представить дело так, будто она стоит выше классовых интересов. Ведь благосостояние рабочих должно было
считаться вопросом не менее важным, чем сохранение империи. Своим рабочим избирателям Дизраэли рекомендовал улучшать социальное положение вместо того, чтобы принимать /107/ активное участие в политике: «Вы станете… имперской страной (sic), в которой ваши сыны достигнут высочайших традиций и будут внушать миру уважение…» Дизраэли еще задолго до национал-социалистов Гитлера обращался к непривилегированным классам, заявляя: «Содействие (даже) самого простого человека (позже сказали бы: «соотечественника», Volksgenosse) будет… эффективным».
В программной речи, произнесенной в Хрустальном дворце 24 июня 1872 г., Дизраэли подчеркивал достоинства своей модели «расового единства»: «…Рабочий класс Англии особенно горд тем… что принадлежит к империи, он полон решимости хранить… свой
imperium, величие и империю Англии… Рабочий класс Англии… – английский до мозга костей, он отвергает политические принципы космополитизма». Эта речь была названа «часом рождения империализма как внутриполитического лозунга
», поскольку она открывала радужные перспективы для «среднего человека». Наконец-то нашел себе приложение инстинкт повелевать, присущий обывателю. (В Лондоне не было ни одного нищего, который не называл бы буров иначе, чем «наши мятежные подданные»). Почти половина рабочего класса Британии голосовала за консерваторов даже в период между двумя мировыми войнами. Во всяком случае, память о Дизраэли и в XX веке осталась «дорога массам» – именно благодаря тому, что его империализм ассоциируется с улучшением социального положения рабочих. К тому же британский рабочий «по рождению» получил священное право на огромные незаселенные пространства империи. (Министр по делам Британской Индии Леопольд Эмери восхвалял имперскую идею как способ «зажечь воображение рабочего люда». Ведь империализм охватил и партию лейбористов, как отметил Маккензи.) Эти уступки рабочему классу служили популяризации империализма и упрочению существующего общественного порядка. Дизраэли «открыл души англичан для осознания свободной (для них
) империи». (Англичане воспитывались в духе абсолютного подчинения. «Не думай о себе, а думай о своей стране и своем работодателе. Самоотречение окупается всегда», – учил бойскаутов их лидер и основатель.).
И как раз этой империи, как заявлял Дизраэли, грозит опасность со стороны либерализма – не говоря уже об угрозе со стороны русских (русских «медведей»), которых он заклеймил как «монгольскую расу». При нем Россия, как известно, сделалась главным объектом британской политики на Востоке, ставшей еще более агрессивной, а английский консерватизм приобрел империалистическую ориентацию. Дизраэли систематически внедрял в сознание /108/ англичан империалистические убеждения как подчеркнуто «национальные» – начиная со своего программного романа «Танкред» (1848), в котором ветхозаветная идея избранности интерпретировалась в расистско-биологическом духе. «После его смерти… даже его противники были вынуждены идти путями, которые указал он», – такой вывод делается в немецкой публикации времен национал-социализма, описывающей положение в Англии. Но это замечание было справедливо и для Германского рейха Адольфа Гитлера. Там еще в 1937 г. идеализировали Дизраэли.
В ответ на возмущение действиями Османской империи (поддерживаемой Англией), которая устроила резню болгар, посчитав их «подрывным» элементом, Дизраэли в 1876 г. попытался приуменьшить значительность происходящего, заявив, что 12000 жертв (на 370000 жителей Болгарии) – нельзя назвать геноцидом
– «…пока Англией правят английские партии, правят в соответствии с принципами, на которых возведена наша империя». Ведь «наш долг – в этот критический момент (резни болгар) сохранить imperium Англии». Даже почитатель Дизраэли, Эме Уингфилд-Стратфорд, отмечает, что «лорд Биконсфилд… оправдывал свою политику более интересами Англии, чем честью (Англии)». Дизраэли никогда не руководствовался «гуманными побуждениями», «душевные порывы “гуманности” были ему ненавистны», – констатировал в 1916 г. автор «Английского завета, который Дизраэли оставил Германии», сожалея, что государственные мужи Германии (пока еще
) не следуют его примеру… Ведь Дизраэли, – напоминает этот англоман вильгельмовских времен, – «почитал в англичанах именно то, что не нравится массе: аристократическую волю» к власти, присущую расам господ. «Будучи евреем… Дизраэли находил совершенно естественным, что в «правах англичанина» есть нечто лучшее, чем в правах человека», – подчеркивает Ханна Арендт. И собственное его признание совершенно недвусмысленно: «Что касается нетерпимости – у меня нет никаких возражений против нее, если это элемент силы. Долой политическую сентиментальность!» – на жаргоне нацистского рейха это выражение звучало бы как «слюнявый гуманизм». Героя романа Дизраэли, афоризмы которого выражают расистско-империалистические убеждения подобного рода, одна из самых авторитетных «Историй английской литературы» характеризует как «исполненного мудрости». В «Истории английского патриотизма», восхваляющей Дизраэли, отмечается, что «…любовь Биконсфилда к Англии, его патриотизм проявлялись в том, что он отстаивал интересы своей родины – без оглядки на принципы: политику не должны определять никакие идеалы, /109/ кроме идеалов скотов или хозяйственников*. Ради процветания Англии он был готов закрыть глаза на тиранию и несправедливость». Этот же историк, пишущий об английском патриотизме, поясняет, что такой подход был следствием приоритета расы: «…Дизраэли был способен доводить следование расовой доктрине до опасных крайностей. Этой доктриной… объясняется та нехватка сочувствия малым нациям, которая порой темным пятном ложится на его политику».
* В оригинале: «of brutes or economic men» (англ.
) (прим. автора
).
Такое отношение к малым народам стало традицией. Оправдывая выдачу Адольфу Гитлеру Чехословакии, британская пресса в 1938 г. писала: «Малые нации должны вести себя как малые» (это о требовании сохранять верность союзным обязательствам перед ними). Точно так же звучит один из принципов внешнеполитической концепции фюрера британских фашистов сэра Освальда Мосли. И сам Гитлер напоминал в одной из своих речей, что он – фюрер немецкого народа (только и единственно); с него довольно бессонных ночей, которые он посвящает благу единственно немецкого народа; о благе других народов пусть заботятся их государственные деятели… Именно в этой связи он мог бы сослаться на слова Иммануила Канта о моральных установках образцового англичанина: «Но чужестранец… всегда может умереть на навозной куче, так как он не англичанин, то есть не человек».
И если Гитлер и его идеи в 1936-1939 гг., в решающие годы создания военного потенциала Третьего рейха, встречали столь широкое понимание – и чуть ли не одобрение – у видных государственных мужей Англии, если его дело они инстинктивно воспринимали как вполне «понятное», то здесь явно не обошлось без унаследованного ими этноцентризма и расизма «расы господ». Англичане считали, что им, как и древним римлянам эпохи Августа, «досталось преимущественное право завоевывать и приказывать. Пусть другим… остаются искусство, наука и философия» (1895).
Hannah Arendt, Elemente und Ursprünge totaler Herrschaft (Frankfurt, 1955), S. 126; Cecil Rhodes (1895) quoted in Robert Colls and Philip Dodd (Editors), Englishness. Politics and Culture 1880-1920 (London, 1986), p. 46.
Disraeli to Lord George Bentinck, quoted in: Wingfield-Stratford, History of English Patrintism
(London, 1913), VI. II, p. 545.
Carl Schmitt, Glossarium. Aufzeichnungen der Jahre 1947-1951. Hrsg. von Eberhard von Medem (Berlin, 1991), S. 142: 1. Mai, 1948; Arendt, p. 128.
Disraeli, Tancred or The New Crusade = Benjamin Disraeli, Novels and Tales, Band X (London, 1927), p. I53f.
Esme Wingfield-Stratford, History of English Patriotism, II, p. 547, 546.
Disraeli, «Life history of Lord Bentick» (1853), zitiert bei H. Ruhl, Disraelis Imperialismus und die Kolonialpolitik (Leipzig, 1935), S. 411; Wingfield-Stratford, p. 546, 547.
Disraeli, Tancred, p. 153f.
Walter E. Houghton, The Victorian frame of mind 1830-1870 (New Haven, 1970), p. 325.
Randall Bytwork, Julis Streicher (New York, 1983), p. 133.
Esme Wingfield-Stratford, History of English Patriotism, II, p. 545.
Ibid., p. 545.
G. E. Watson, The English Ideology. Studies in the language of Victorian politics (London, 1973), p. 202, 204.
Benjamin Disraeli, Lothair = Benjamin Disraeli, the Earl of Beaconsfield, Novels and Tales, Band XI (London, 1927), p. 397.
Arendt, S. 128.
Disraeli, Tancred or The New Crusade – Benjamin Disraeli, Novels and Tales, Band X (London, 1927), p. 270, 271.
Arendt, S. 128.
Benjamin Disraeli, Lothair = Benjamin Disraeli, the Earl of Beaconsfield, Novels and Tales, Band III, iii (London, 1927), p. 34: Ruhl, Disraelis Imperialismus, S. 53.
19 апреля
(
1881-04-19
)
[…] (76 лет)
- Мейфэр
, Вестминстер
, Большой Лондон
, Англия
, Великобритания
Мэри Энн Дизраэли
[d]
Биография
Дизраэли пытался привлечь на сторону своего «национального дела» не только консервативную партию, но и рабочих , включив в число своих политических требований улучшение гигиены труда в промышленности и обеспечение рабочих сносными жилищными условиями . С помощью политики империализма и расовой иерархии он намеревался преодолеть социальную дистанцию между классами Англии – между «богатыми и бедными… между привилегированными и народом, между двумя нациями» .
Политическая карьера
После четырёх неудачных попыток пройти в парламент (сначала как либерал, опираясь на О’Коннелла) Дизраэли меняет программу и в 1837 году , наконец, избирается от партии тори . В парламенте произносит нашумевшие в своё время речи за чартистов , группирует вокруг себя земельную аристократию, являясь душой партии «Молодая Англия».
Благодаря особому стечению обстоятельств Дизраэли достиг влиятельного политического положения. Когда после долгой борьбы Пиль вынужден был отказаться от системы протекционизма в пользу свободы торговли, Дизраэли, подружившись с лордом Джорджем Бентинком, сделался вместе с ним главой протекционистов и при обсуждении билля об отмене хлебных пошлин , внесённого Пилем в сессию 1846 года , обрушился на него всей тяжестью своей ловкой диалектики, едкого остроумия и горькой иронии и, хотя не мог помешать принятию этой меры, всё же спас свою партию от окончательного распада. Избранный в 1847 году представителем от графства Бёкингэмского, он возобновил эту борьбу в следующих сессиях. После смерти Бентинка (), которого он возвеличил в своей книге «англ. Lord George Bentinck: A Political Biography
» (Лондон , ), протекционисты, до сих пор относившиеся к безродному и беспоместному Дизраэли с некоторой сдержанностью, вынуждены были формально признать его своим предводителем в нижней палате. В этом положении он успешно наносил удары и вигам , и реформистам, и партии Пиля, в чём ему немало помогли ошибки, совершённые министерством Рассела .
Канцлер казначейства (1852, 1858-1859, 1866-1868)
Лидер оппозиции
Королева предложила ему при этом случае звание пэра . Он принял предложение только для своей жены (вдовы его парламентского товарища Виндгэма Льюиса, на которой он женился в 1839 года; умерла 15 декабря 1872 года виконтессой Биконсфильд); сам же предпочёл сохранить своё место в нижней палате.
После смерти графа Дерби (23 октября 1869 года) Дизраэли наконец получил предводительство над всей консервативной партией, главой которой оставался вплоть до своей смерти. Ввиду громадного большинства, полученного его противником Гладстоном на новых выборах, политика Дизраэли в первые последовавшие за этим годы ограничивалась упорным противодействием всем великим преобразовательным мерам, прославившим министерство Гладстона. Уничтожение государственной церкви в Ирландии, ирландский поземельный билль, военная реформа, билль о народном образовании и об открытой подаче голосов – всё это подвергалось более или менее энергичным нападкам со стороны Дизраэли. Но преобразовательная политика либералов мало-помалу вызвала консервативную реакцию в английском народе, и после новых общих выборов в феврале 1874 года Дизраэли оказался, к удивлению всех партий, во главе такого же громадного большинства, как за 6 лет перед тем Гладстон.
Второй срок в качестве премьера
Программой образованного им консервативного министерства он выставил преимущественно социальную реформу, улучшение общих гигиенических условий страны и положения рабочих классов. Вместе с тем было заявлено, что в отношении внешней политики правительство намерено более решительным образом действий поднять уроненный либералами престиж Англии. Относительно социальных реформ он отчасти исполнил своё обещание в сессиях 1874-1876 годов изменениями акта о факториях, актом об улучшении жилищ рабочих классов, новым актом о мореходстве и т. д.
Началом же возвещенного им решительного образа действий во внешней политике
должны быть признаны поездка наследника престола принца Уэльского в Индию (октябрь 1876 года), покупка акций Суэцкого канала (ноябрь 1875 года) и провозглашение королевы Виктории императрицей Индии (апрель 1876 года). Все эти меры были направлены против политики России в Азии. В начале русско-турецкой войны Дизраэли был совершенно готов выступить в пользу Турции с оружием в руках. Но в этом ему помешала могущественная оппозиция, организованная против англо-турецкого союза предводителем либералов Гладстоном. Тем не менее, своим угрожающим поведением в отношении России и поданной Турции тайной надеждой на поддержку Англии он много содействовал неуспеху Европейской конференции в Константинополе и началу военных действий между Россией и Турцией.
По закрытии сессии 1876 года , чувствуя себя по преклонности лет неспособным к дальнейшему предводительству в нижней палате, Дизраэли сложил с себя эту обязанность и был возведён в звание виконта Гугенден и графа Дизраэли.
Во всё время войны он сохранял нейтралитет, не скрывая, однако, своих симпатий к туркам. Когда же война окончилась в пользу России и турки обратились к посредничеству Англии, он бросил вызов России, послав в январе
Бенджамин Дизраэли – английский политический и государственный деятель, лидер Консервативной партии Великобритании, премьер-министр, писатель. В еврейском семействе Исаака Дизраэли, литератора, жившего в Лондоне, 21 декабря 1804 г. родился сын, которого назвали Бенджамином. Его обучением сначала занимался отец, затем юноша уделял немало внимания самообразованию, чтению книг; его познания в истории, политике, литературе были достаточно глубоки. В 1821 г. Бенджамин устроился в качестве практиканта в адвокатскую контору. Молодой человек оказался очень перспективным, но юриспруденция его не привлекала. Попытки издавать ежедневную газету, играть на бирже приводили только к убыткам.
Дизраэли занялся сочинительством, и уже в 1727 г. вышел его дебютный роман «Вивиан Грей», сразу вовлекший автора в скандал: его герои были легко узнаваемыми. Тем не менее книга выдержала семь переизданий; заработанные деньги позволили начинающему писателю уволиться с работы и уехать в продолжительное путешествие по странам Ближнего Востока и Средиземноморья. Из поездок по экзотическим странам они вернулся с твердым намерением сделать карьеру на политическом поприще. Далекое от аристократического происхождение и репутацию, подорванную скандалами вокруг «Вивиана Грея», предстояло компенсировать огромным честолюбием и упорной работой.
Признание в новом качестве пришло не сразу. Членом парламента Дизраэли стал при поддержке тори, предшественников консерваторов, только в 1837 г. после ряда неудачных попыток. Однако, попав в палату общин, он быстро заявил о себе благодаря интеллекту, объективности, красноречию. Успеху его поспособствовало написание антидемократических политических памфлетов «Дух вигизма» и «Защита английской конституции». Вскоре Бенджамин Дизраэли создал внутрипартийное движение «Молодая Англия», и трилогия «Конингсби, или Молодое поколение» (1844), «Сибилла, или Две нации» (1845), «Танкред, или Новый крестовый поход» (1847) стала своеобразной пропагандой его принципов.
В развитии теории и практики политики тори Дизраэли сыграл немаловажную роль, к 1846 г. занял в партии лидерские позиции. Благодаря выдвинутой им идее «одной нации» партия консерваторов наращивала темпы в обретении общественной поддержки. Шла в гору и политическая карьера самого Дизраэли: в 1852 и 1858-1859 гг. его назначали министром финансов. В феврале 1868 г. он занял пост премьер-министра вместо ушедшего по состоянию здоровья графа Дерби (правда, пришлось его быстро покинуть), но доставшуюся ему после смерти графа роль главы всей консервативной партии он исполнял до конца жизни.
Вершиной политической биографии стало очередное пребывание на посту премьер-министра с 1874 по 1876 гг., в течение которого Б. Дизраэли на практике последовательно воплощал в жизнь имперские планы Британии по расширению восточных колоний. В 1876 г. королева Виктория, высоко оценивавшая его заслуги перед государством, пожаловала ему титул лорда Биконсфильда и орден Подвязки. Скончался Бенджамин Дизраэли в Лондоне, почетным гражданином которого являлся, 19 апреля 1881 г. Похоронили его в поместье Гугенден – это была последняя воля видного политика.
)
Лондон
)
(76 лет)
Лондон
Бе́нджамин Дизраэ́ли
(с 1876 года граф Би́консфильд; англ. Benjamin Disraeli, 1st Earl of Beaconsfield,; 21 декабря , Лондон – 19 апреля , там же) – английский государственный деятель Консервативной партии Великобритании , 40-й и 42-й премьер-министр Великобритании в , и с по гг., член палаты лордов с 1876 года, писатель, один из представителей «социального романа».
Биография
Литературное творчество
Вслед за неизданным романом «Ayemes Papillon» написал «Vivian Grey» () – историю светских и политических похождений молодого честолюбца. Литературный успех открыл перед Дизраэли двери великосветских салонов, где он учился политической интриге и находил материал для романов. Ясный практический ум, находчивость, остроумие, неотразимая личная привлекательность, честолюбие и железная настойчивость помогают Дизраэли завязать связи в высших сферах; путешествия на Восток (Турция , Малая Азия , Палестина) обогащают его воображение, расширяют кругозор, а выгодная женитьба навсегда освобождает от денежных затруднений.
В своих литературных произведениях, отмеченных байронизмом , он развил теорию «героя», которому «всё позволено». Неслучайным является совпадение имён персонажей у Дизраэли и О. Уайльда (ср. «Вивиан Грей» и «Дориан Грей» и т. п.). Часто романы Дизраэли портретны: он изображал в них самого себя и других политических деятелей, что вызывало сенсацию.
Свою литературную работу в её лучшей части Дизраэли сделал средством пропаганды своих социально-политических взглядов. Первый его социальный роман «Coningsby or the New Generations» () провозглашает идеалы «Молодой Англии» – объединение всех социальных слоев нации в лоне эстетизированной государственной церкви под отеческим попечением земельной аристократии, омоложённой слиянием с новым классом промышленников, и под высшим протекторатом природного отца нации – монарха. Второй социальный роман Дизраэли – «Sybil, or the two Nations» () – пытается разрешить проблемы, заострённые чартистским движением. Автор предлагает религиозно-моральный и социально-политический союз между «двумя нациями» – между классами – правящими и производящими.
Следующий роман Дизраэли – «Tancred, or the new Crusade» () полон экзотики и является пропагандой английского империализма , шествующего под знаменем креста и полумесяца.
Исторический роман «Алрой» посвящён еврейскому вопросу. Изображая Давида Алроя, лжемессию XII века , автор выступает своеобразным палестинофилом. Это произведение было впоследствии использовано сионистами в целях пропаганды.
Политическая карьера
После четырёх неудачных попыток пройти в парламент (сначала как либерал, опираясь на О’Коннелла) Дизраэли меняет программу и в 1837 году , наконец, избирается от партии тори . В парламенте произносит нашумевшие в своё время речи за чартистов , группирует вокруг себя земельную аристократию, являясь душой партии «Молодая Англия».
Благодаря особому стечению обстоятельств Дизраэли достиг влиятельного политического положения. Когда после долгой борьбы Пиль вынужден был отказаться от системы протекционизма в пользу свободы торговли, Дизраэли, подружившись с лордом Джорджем Бентингком, сделался вместе с ним главой протекционистов и при обсуждении билля об отмене хлебных пошлин, внесенного Пилем в сессию , обрушился на него всей тяжестью своей ловкой диалектики, едкого остроумия и горькой иронии и хотя не мог помешать принятию этой меры, но все же спас свою партию от окончательного распадения. Избранный в представителем от графства Бёкингэмского, он возобновил эту борьбу в следующих сессиях. После смерти Бентингка (), которого он возвеличил в своем «англ. Lord Georg Bentinck. A biography» (Лондон , ), протекционисты, до сих пор относившиеся к безродному и беспоместному Дизраэли с некоторой сдержанностью, принуждены были формально признать его своим предводителем в нижней палате. В этом положении он успешно наносил удары и вигам, и реформистам, и партии Пиля, в чем ему немало помогли ошибки, совершенные министерством Росселя.
Канцлер казначейства (1852, 1858-1859, 1866-1868)
Лидер оппозиции
| Премьер-министры Великобритании | |
|---|---|
| XVIII век | Уолпол Комптон Пелхэм Пелхэм-Холлс Кавендиш Пелхэм-Холлс Стюарт Гренвиль Уотсон-Уэнтуорт Питт-старший ФицРой лорд Норт Уотсон-Уэнтуорт Петти-Фицморис Кавендиш-Бентинк Питт-младший |
| XIX век | Питт-младший Эддингтон Питт-младший лорд Гренвиль Кавендиш-Бентинк Персеваль Дженкинсон Каннинг Робинсон Веллингтон Грей Мельбурн Веллингтон Пиль Мельбурн Пиль лорд Рассел Дерби Гамильтон-Гордон Пальмерстон Дерби Пальмерстон лорд Рассел Дерби Дизраэли Гладстон Дизраэли Гладстон Солсбери Гладстон Солсбери Гладстон Розбери Солсбери |
| XX век | Солсбери Бальфур Кэмпбелл-Баннерман Асквит Ллойд Джордж Бонар Лоу Болдуин Макдональд Болдуин Макдональд Болдуин Чемберлен Черчилль Эттли Черчилль Иден Макмиллан Дуглас-Хьюм Вильсон Хит Вильсон Каллаган Тэтчер Мейджор Блэр |
